орудий, расставленных на редутах, по позициям болгарских войск вели огонь монструозные стволы тяжелой осадной, а то и противокорабельной артиллерии.
Пролетев вдоль всей линии соприкосновения войск, Михаил встал в круг над Лараз-кюи, где не менее дивизии шло на штурм полевых укреплений турок. В то время как несколько тысяч солдат вели стрельбу по турецким позициям, не меньшее количество активно орудовало саперными лопатками, врываясь в землю примерно в километре от редута. Без артиллерийской поддержки, в голом поле, под беспрерывным пулеметным и артиллерийским обстрелом каждую минуту боя дивизия покупала себе, расплачиваясь десятками жизней своих солдат.
Трижды Константин сбрасывал на ближайшие болгарские батареи пеналы с данными по размещению артиллерии противника, но ни одна из них так и не открыла огня. По всей видимости, не нашлось офицера способного рассчитать данные для стрельбы с закрытой позиции, а вывод орудий на прямую наводку однозначно приводило бы к их неминуемой потере.
Поняв, что здесь ни с кем каши не сваришь, Михаил взял курс на юг и, обнаружив активно работавшие болгарские батареи, корректировал их огонь, пока не закончились пеналы для сообщений.
Вернувшись на аэродром, они обнаружили там Тимофея. Его Блерио вновь получил несколько пробоин в крыльях и хвосте, но на пилоте не было ни царапины, и он вновь рвался в бой, стоя над душой у техников с требованием отремонтировать его аэроплан как можно скорее.
В У-2 тоже попали пару раз, но Михаил махнул рукой на эти незначительные повреждения и, забрав всех техников под свое командование, принялся монтировать бомбовый прицел и систему сброса вместе с держателями. Те монструозные турецкие орудия показались ему достойной мишенью, чтобы потратить на их уничтожение некоторое количество привезенных из России полноценных авиационных бомб. К тому же, они являлись стационарной и большой мишенью, что также было неплохо. Не смотря на десятки проведенных учебных сбросов, он прекрасно понимал, что в боевой обстановке все может пойти не так. А начинать учиться надо было уже сейчас, дабы потом передавать свой собственный опыт русским военным летчикам.
К четырем часам, когда переоборудование У-2 было завершено и на него под удивленными взглядами болгарских пилотов начали подвешивать трехпудовые бомбы, из штаба принесся очередной курьер с приказом генерала Радко Дмитриева всеми доступными способами произвести воздушную атаку турецких броненосцев обстреливающих левый фланг 3-й армии.
- А вот эта задача будет интересной. - потер руки Михаил, выслушав зачитанный Симеоном приказ. - Работать по морским целям мне еще не доводилось.
- А по наземным доводилось? - удивился командир 2-го отряда, точно знавший, что во время войны Михаил ни разу не брал с собой в полет те самодельные бомбы, что изредка бросали со своих машин остальные пилоты, не говоря уже о тех громадинах, что техники заканчивали подвешивать под крылья У-2.
- Конечно, доводилось! Мы в России провели немало опытов по бомбометанию с У-2. Это ведь было одно из обязательных требований к машинам на недавних состязаниях аэропланов предлагаемых военному ведомству.
- И как? Получалось?
- Хм, скажем так, господин поручик, в громадину броненосца я точно не промажу. - уклончиво ответил Михаил.
- А мне с вами можно? - с ярко выраженными просительными нотками поинтересовался Петров.
- Только если сможете уговорить Тимофея позволить вам вылететь на его аэроплане. Сам я в этот вылет пойду без наблюдателя, чтобы не перегружать машину.
Естественно, Тимофея никому уговорить не удалось. Он и сам рвался пойти в этот вылет даже на аэроплане с прострелянными крыльями.
Рожденные в Германии, как первенцы германского броненосного эскадренного флота, спустя шестнадцать лет беспорочной службы два броненосца типа "Бранденбург" подняли военно-морские флаги Османской империи, став сильнейшими кораблями ее флота. "Хайреддин Барбаросса" и "Торгут Рейс" за два года нахождения в руках турецких моряков серьезно сдали и не могли похвастаться заложенными инженерами характеристиками, но для оказавшейся в открытом поле пехоты шесть их 11-тидюймовых башенных орудий, не считая среднего калибра, оказались сущим проклятьем. От полного разгрома оказавшуюся под обстрелом болгарскую дивизию пока спасало только немалое расстояние до берега. Но, не встречая какого-либо отпора, два броненосца методично перепахивали квадрант за квадрантом, приводя в ужас болгарских солдат одним видом огромных фонтанов земли поднимаемых в воздух тяжелыми снарядами.
Появление двух аэропланов не вызвало на кораблях какого-либо испуга, лишь обычный человеческий интерес. Собравшиеся на открытом мостике офицеры наблюдали, как небольшой моноплан принялся нарезать круги над флагманским "Торгут Рейс", а биплан, пройдя вперед по курсу броненосца, развернулся и принялся постепенно снижаться, пока не прошел точно над кораблем. И, стоило отметить, что туркам неимоверно повезло - здесь и сейчас под управлением одного из лучших русских пилотов находился скромный У-2, а не новая краса и гордость авиационного завода "Пегас", наделавшая немало шума в столице Российской империи всего несколько месяцев назад.
Утром 11 июня 1912 года в заводском управлении потихоньку разрастающегося завода "Пегас" появился фельдъегерь с пакетом для господина Потапова. Тот, к счастью служивого, оказался на месте, готовясь принимать теоретический экзамен у очередной группы летчиков.
- Унтер-офицер Телянин. - представился допущенный секретарем в кабинет начальства неожиданный гость. - Фельдъегерский корпус. Вы ли являетесь господином Потаповым Алексеем Михайловичем?
- Точно так. - кивнул слегка растерявшийся Алексей. - Чем могу быть полезен?
- Вам пакет, господин Потапов. Но прежде чем передать его, я вынужден просить предъявить документы, подтверждающие личность.
- Интересно, кому это я, грешный, так сильно понадобился. - покачал головой Алексей, доставая из внутреннего кармана пиджака свой паспорт, - Извольте, господин унтер-офицер.
- Прошу, господин Потапов, - проверив паспорт и сличив данные с имеющимися у него, фельдъегерь довольно кивнул и протянул пакет получателю.
- Не подскажете, милейший, как его правильно вскрывать? - С удивлением повертев в руках пакет, тот обратился за помощью к посланнику. - Первый раз получаю нечто подобное, - как бы извиняясь, пояснил Алексей.
- Можете ломать прямо по печатям. Как только заберете содержимое конверта, прошу расписаться на нем и вернуть обертку мне. Содержимое предназначается только для вас, но у меня приказ дождаться ответа. Где я могу обождать, пока вы ознакомитесь с посланием?
- Сейчас все устроим, господин унтер-офицер. - кивнул Алексей и
